С праздником!
Никогда не могла подобрать правильных слов к этому дню.
Но если вкратце - пока мы можем не бояться за себя и близких, мы счастливые люди. Прочее - страдашки и печалечки.
Очень хочу, чтобы мой сын рос под мирным небом. Надеюсь, так и будет.

Впервые за много лет не повидаюсь в этот день с дедушкой, просто позвоню ему по телефону. Но все равно здорово, что еще есть кому звонить и кого чествовать.

@темы: печаль, радость, наружность, бытие

---

UPD2: Ну что, поздравляем собаку Помпея (в смысле pompey@)!
Десять рэ за красивую картиночку я поленилась платить, верьте скриншоту. Но зуб даю, была честна


Upd: последний под'ем записи, завтра запускаю генератор. Спешите участвовать )


А ведь я давеча выиграла в лотерею. Впервые в жизни! Зато сразу целую коробку - чаев-кофеев-алкоголия, сладостей, бижутерии и прочих радостей для меня и всех домашних.
И это оказалось очень приятно



Я уже несколько лет играю в Тайного Санту, которого запускают крысолюбители на Ратмании. А Кэп пошла дальше и сломала все шаблоны вообще: зачем ждать повода? Почему только раз в год? Можно же слать посылки добра в любое время!

В общем, я считаю, что Кэп придумала офигительную вещь, и ее надо сделать традицией. Ну или хотя бы флешмобом

С этого момента и, скажем, в течение пяти дней все желающие могут записываться в комментариях, а потом я призову на помощь генератор случайных чисел, и кому-то уедет посылка добра. Перепостов не надо. Хвалить за конфетку тоже никого не надо. Подхватывать традицию - дело сугубо добровольное. Что будет в посылке - секрет, но очевидно, что что-то мелкое и приятное.
Посылку постараюсь побыстрее передать с оказией или отправить почтой России. Почтовые расходы с меня.

запись создана: 03.05.2016 в 11:53

@темы: радость, наружность, внимание

---

Мы с наследником сегодня искупались под первой весенней грозой. Я промокла аки рыба, все по-честному, у мелкого промокла только коляска, зато так, что выжимать пришлось. Самому ему на нос побрызгало, ему, я считаю, пока достаточно.

Благословило нас небушко. Приятно. Всегда считала, что попасть под первую в году грозу - удача.

@темы: быт, радость, наружность

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я не могу, я не могу, я не могу, да простят меня Орм и Некро, но Я ЩАС ЛОПНУ, ЕСЛИ НЕ ПОДЕЛЮСЬ!

МЫ БУДЕМ ДЕЛАТЬ ИГРУ!!! АААА!!! В 2017М МЫ БУДЕМ ДЕЛАТЬ ПОЛИГОНКУ, АААААА!!! ААА! А! А! А! А! Счастье-счастье-счастье-счастье!!!

Во-первых, "Джайпуровским" составом!
Во-вторых, по такому источнику, что я лично от крутоты задохнулась, как узнала.

Пока больше ничего не скажу. Потому что сказали - пока нельзя. Следите за анонсами, а я изо всех сил буду сиять молча.

@темы: рекомендую, делать, радость, игры, внимание

---

Совершенно неожиданно прилив принес вижуал саппорт к одному моменту с "Самой Длинной".

Кто был и в курсе - не правда ли, это тот самый изнаночный автобус "Бар Джо - Кантубек"?

И столько времени помнить и радоваться напоминаниям - явный признак того, что поиграли просто невероятно хорошо

11.04.2016 в 17:00

Пишет  Captein Sadness:

И еще одна маршрутка

@темы: подумалось, играть, игры

---

Моя кошка полюбила кофе.

Когда я завариваю кофе, запах, конечно же, расплывается по всему дому. И кошка, где бы она ни была - в дальней комнате на подоконнике за просмотром птичек, в своей лично спаленке в кабинете на "чердаке", в кладовке с ревизией - она непременно, учуяв кофе, бежит на кухню. И отирается вокруг меня, и волнуется, и умильно мяукает, когда я переливаю его из пресса в чашку.

Моя кошка. Горжусь

А секрет прост - кофе я пью с молоком, и она знает, что сейчас из холодильника появится заветная бело-синяя коробка.

@темы: быт, радость, царство животных

---

Роняю крупные частые слезы в свой утренний кофе.

Потому что открыла коробочку сампапри, присланную Шесс и Тарисом и... и... и...

Нет, это просто надо пробовать! Это не передать словами! Это божественно! Ааааааа! Все-таки индийские сладости - это, без чего мир был бы сплошной Кали-Югой. А с ними и Кали-Югу пережить можно.

В общем, жаль хорошо, что Индия от нас далеко, ихних сладостей боль печаль у нас продают мало, а рецепты надрыв души моей слишком заморочны. А то бы я перестала проходить в дверь даже боком.

@темы: быт, радость

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вдруг подумалось, что традиционное хтоническое свадебное "Совет да любовь" - это пожелание. То есть именно пожелание! Не констатация имеющегося.

Да-с.

@темы: подумалось, наружность

---

Кулинарное безыдейное

1) О чудесном превращении невкусного во вкусное
Кефир - это такая гадость, которую я не понимаю, как люди пьют. Ну разве что засыпать его зеленью и солью, тогда ничего.
Но в период, когда мне было ничего нельзя, он мне открылся с неожиданной стороны :больничная врачиха надоумила меня получать творог из кефира путем вымораживания. Натурально, дешево, сердито и, как ни странно, вкусно.
Рецепт я уже фактически озвучила: отправляете пакет кефира на ночевку в морозилку, потом кефирный параллелепипед вынимаете из упаковки, кладете в сито и забываете до полного размораживания. С него стечет много странной водички (сыворотки, что ли), а останется, собственно, творог-не творог, а скорее творожок - мягкий, воздушной консистенции, по вкусу скорее напоминает сметану, так как, в отличие от творога, не кислит и не горчит.
В общем, берете ложку и уписываете с восторгом.
Только не храните долго. Как разморозится, начнет оседать, и за день всю воздушность потеряет.
Точно так же можно развлекаться с простоквашей вместо кефира. Достойный способ утилизации скисшего молока (если вы не пьете порошковое, то регулярно сталкиваетесь), но по вкусу обычный творог получается, ничего интересного.

2) О не менее чудесном превращении вкусного в невкусное.
Овсянку я люблю на воде и с солью. Очень люблю. Даже вчерашнюю, холодную и склизкую. Особенно склизкую. У овса очень яркий вкус, между прочим. Горьковатый, но в меру. Ммммм.
До этого я тридцать лет овсянку не любила. Потому что мне ее все время подавали то с молоком, то с сахарам, то, упасихосспади, с сухофруктами какими-нибудь. Или, скажем, без молока и сахара, но и без соли (вот такой вот зож - овсянка без соли с утра, а вечером чипсики, да).
А тут посмотрела я на залежи вишневого варенья в холодильнике и подумала - хм, а ведь вишневое варенье тоже горьковатое, такое терпкое. Горько-соленая овсянка и горько-сладкое варенье - пожалуй, интересная идея.
Попробовала. Ну да, как и ожидалось. Из тарелки каши и ложки варенья на выходе получается тарелка отвратительной гадости.
В общем, овсянка - чоткий продукт с выраженной самостью. Имейте в виду.
Ну разве что овсяное печенье.

3) Напоследок немного крипоты
Регулярно покупаем куриные крылья. Их хорошо жарить на закуску.
И тут!
Вы их когда-нибудь разглядывали?
Крылья в упаковке, я имею в виду.
Вот большая упаковка, 12 штук, и они там ВСЕ ПРАВЫЕ!
Правые куриные руки то есть. Двенадцать правых куриных рук.
И ни одной левой.
И так все время.
Я не могу перестать об этом думать.

@темы: подумалось, быт

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Это время года ценно тем, что каждому солнечному дню радуешься, как дорогому подарку.
А еще каждодневная радость - замечать, как прибывает день.

Но вот под ногами... Мда... Без прогулок впору взвыть.

@темы: подумалось, быт, наружность

---

Сообщество "Один мой день" в ЖЖ меня не устраивало однотипностью в нем пишуших - почему-то сплошь фрилансеры и поуехавшие (или как будет антоним к "понаехавшим"?), как будто других людей у нас нехватка, а этих избыток.

Подписалась на "Один мой день" здесь, на дайри. И опять два вопроса:
1. почему все так мало едят?
2. почему у всех так прибрано дома?

Где-то тут подвох.

@темы: подумалось, быт

---

Книжный флешмоб имени Томки Инь "Украсим жизнь литературой" , запись последняя. То есть кому должна, здесь расквитаюсь. Но не всем за один раз, извините, начала то-се перечитывать в погоне за ассоциациями, и зачиталась

Для Кэть

Принцесса в волшебной стране. Как быстро она освоила все хитрости, научилась быть величественно-любезной, элегантно «не подозревать» об окружавшей ее роскоши, делать так, чтобы человеку стало не по себе от ее умышленной непринужденности. Она с наслаждением наблюдала, какой неловкостью обернулся для Истонов их триумф, когда (наконец-то!) оказавшись на званом ужине в Бротон-Холле, они обнаружили, что окружены людьми, которые хорошо знакомы друг с другом и все до единого понятия не имеют, кто такие Дэвид и Изабел. Она скопировала пару приемов покойной принцессы Уэльской, совершенствуя теплую и полную очарования манеру поведения с деревенскими жителями, это сочетание величественности и выверенной естественности, которое завоевывает любое сердце. Она светилась доброжелательностью и расточала похвалы, осматривая новые игровые площадки детского сада или раздавая награды на цветочной выставке, завоевывала новых друзей, обезоруживала старых критиков. Как приятно было заметить, что дети застенчиво поглядывают на нее, и покорить их внезапной, обворожительной улыбкой, а затем перевести доброжелательный взгляд на их матерей. Но опять-таки, это было так просто…

Тихо застонав, она вышла из воды, закрыла краны, вытащила пробку и прошлепала в спальню, чтобы без энтузиазма поковырять свой завтрак. Мэри заправила постель и разожгла огонь – dernier cri роскоши, особенно в сентябре, – и поднос с тарелками и чашкой, такой же красивый, как и всегда, стоял на столе посреди комнаты. Пристроившись между тарелками в чудесный цветочек, лежали письма – просьбы, благодарности, приглашения на скучные сельские вечеринки, куда они пойдут, и на восхитительные вечеринки в Лондоне, куда они не пойдут. Она лениво просмотрела их, откусывая кусочек тоста, золотисто-коричневого, с аккуратно срезанной коркой. Мэри приготовила и ее одежду, твидовую юбку, хлопчатобумажную блузку, жакет из джерси с кроликами. Она будет носить эту одежду, с жемчужными украшениями и не очень практичными туфлями, как костюм для бесконечной роли, которую ей теперь предстоит играть всегда. Она представила ожидающий ее день: несколько поручений, библиотекарю, мистер Повар, легкий обед («легкий обед» – она даже думала теперь на языке своей роли), заседание некоего комитета в деревне, обсуждение летней выставки цветов, кузина Гуджи придет на чай. Тоскливая перспектива.

Джулиан Феллоуз "Снобы"

Для Фрейи

– Вы сейчас сказали: ни одна женщина не попадала в такое положение, жизнь сложилась странно и неестественно. Но дело в том, что вы женщина. Поставьте на ваше место мужчину, и… все распутывается, все делается обыкновенным. Ведь десятки, – что я говорю десятки, – сотни, тысячи мужчин живут так. Переживают то, что пережили вы. Допустим на минуту, что вы мужчина, и расскажем вашу историю. Вы женаты, живете мирно и тихо с редкой по уму и доброте женой, вы ее любите прочной, сознательной, хорошей любовью. Вы всецело принадлежите своему искусству, и жена ваша не мешает вам. Она немного буржуазна, не всегда отвечает на запросы вашей артистической натуры, но вы знаете, что она вас любит верно и преданно – живет вами, охраняет ваш покой и уважает ваше призвание, ваши вкусы и привычки. И вдруг вы встречаете женщину! Красивую, увлекательную, умную, страстную! Эта женщина влюбляется в вас, не скрывает своего чувства, она говорит вам речи, которых никогда не говорила вам ваша кроткая, милая жена. Она сулит вам такую бездну наслаждений! Красота ее так ярка, страсть заразительна! Какой мужчина устоит тут?! И вы не устояли. Вы боролись, вы мучались. Вы не перестали любить свою жену, но «другая» вся – страсть, красота, поэзия. В то же время эта «другая» – красивый деспот, она хочет владеть вами безраздельно. Ей мало вашего тела, она требует души. Ей мало, что вы ей жертвуете женой и семьей, она требует вашего искусства. С этим вы мириться не можете. Начинаются слезы, сцены – все, чего так не любят мужчины… Вы начинаете охладевать. Слезы и сцены удваиваются, утраиваются. Вы готовы порвать все, кончить, бежать… Но тут является ребенок. Вы его любите. Тут нужно оговориться, что ваша любовь сильнее и страстнее любви мужчины в таком случае. Вы родили ребенка сами. Ведь в силу чисто физиологических причин не мог же Старк и родить его за вас. Да, вы любите ребенка, вам его жаль. Эта жалость к нему и его матери берет верх над всеми вашими чувствами, и вы решаете пожертвовать вашим искусством и женой. Но когда вы видите вашу жену, прежняя привязанность охватывает вас с новой силой, вы видите еще, кроме того, что и искусство ваше остается при вас. Прибавьте еще сюда, что в силу посторонних обстоятельств жена ваша остается одинокой, и у вас не хватает духу порвать с ней, и вы жертвуете другой… и жертвуете с легким сердцем. Вы успокаиваетесь, но… вам не дают ребенка. Привязанность к нему все растет, а вы видите, что покой и счастье этого ребенка можно купить только одним: опять сойдясь с его матерью, которая по-прежнему начинает манить вас своей красотой. Вернуться к ней – значит убить вашу милую, преданную жену. Оттолкнуть ее – пожертвовать ребенком… Вы страдаете, колеблетесь и… идете на компромисс. Получается самая банальная история. Обыкновенная история десятка тысяч мужчин.

– Но я-то женщина, Александр Викентьевич, – говорю я.

– Нет, Татьяна Александровна, вы мужчина. Что же в том, что вы имеете тело женщины? Женщины, к тому же женственной, нежной и грациозной. Все же вы мужчина. Ваш характер кажется очень оригинальным и сложным, если смотреть на вас как на женщину, а как мужчина вы просты и обыкновенны. Добрый малый, большой поэт, увлекающийся, чувственный, но честный и любящий, хотя и грубоватый, как все мужчины. Вы обращали когда-нибудь внимание, как вы ругаетесь? Вы ужасно грубо ругаетесь, мой друг.

Евдокия Нагродская "Гнев Диониса"

Для Квэти

Каждая профессия дает человеку какие-то навыки, абсолютно не нужные ему в быту и личной жизни. Кассирша супермаркета, доставая из домашнего холодильника вязанку сарделек, автоматически ищет кассу, чтоб пробить себе чек. Училка русского по гроб жизни будет таскать в уме красную пасту, машинально исправляя повсеместные "созвОнимся" и "ложить". Водители пассажирских автобусов, руля личным транспортным средством, набитым женой, детьми и собакой, норовят держаться крайнего правого ряда. При этом они жутко матерятся, когда специально обученная нога всякий раз давит на тормоз при приближении к автобусной остановке. Если вы меня спросите: "Лора, а что тебе дала работа моряком загранзаплыва? Hу, кроме богатого людоведства и человекознатства, конечно?", то я отвечу: "Я никогда ничего не ставлю на край". Кроме того, работа в пароходстве навсегда отбила у меня симпатию к какао. Потому что в одно паршивое воскресенье, в классический шестибалльный шторм, я им вымыла палубу в столовой команды и кают-компании, и с тех пор от запаха какао меня укачивает. Вы знаете, в торговом флоте по воскресеньям на завтрак дают какао с сыром. В понедельник - картошку с селедкой. Картошку можно собрать с палубы руками, а какао - оно ведь жидкое. Я сделала все, как учили: постелила на столы по три мокрых простыни, чтоб стаканы, тарелки и чайники надежно присосались к горизонтальной поверхности. Hо поверхности было все по фигу. Она то и дело становилась перпендикулярной и норовила сбросить с себя жратву вместе с сервировкой. В какой-то момент она избавилась от пятилитрового чайника с какао. Я видела, как это было. Я расклинилась буквально в двух шагах, когда "боцманский" стол резко ушел вниз, а чайник завис в воздухе, терпеливо дожидаясь возвращения стола. Hо он туда не вернулся, он рванул куда-то вправо. При этом со стола посыпались стаканы и сыр, а чайник, еще чуток полевитировав, медленно и печально опустился на палубу крышкой вниз. Я не помню, почему кретин-старпом не отменил в тот раз завтрак: обычно, когда палуба и переборки начинают меняться местами, корм экипажу выдают сухим пайком. Hо на самом деле до сухпая почти никогда не доходит: больше всего на свете моряки любят нормально пожрать. Может быть, еда заменяет им половую жизнь, которая в рейсе если и есть, то называется медицинским термином. Hаверное, они думают так: если еще и полноценное четырехразовое питание заменить онанизменной сухомяткой, то тогда незачем и жить. Таким образом, жратва в рейсе - это смысл и цель жизни экипажа. Поэтому даже при шести баллах моряки имеют в обед борщ. Как его в таких условиях готовят - спросите у меня, я расскажу. Борщ привязывают к плите веревками с четырех сторон, делая что-то типа растяжки. Когда плита уходит из-под ног борща, он повисает в воздухе, раскачиваясь на веревках, и ржет над вашими попытками спасти свою шкуру и уползти от него, кипящего на весу, подальше. Если борщ добрый, он не стремится догнать вас. Hо злые борщи никогда не жалеют человека.

Лора Белоиван "Какао, цветы и пианино"

Для Ляо

Самый удобный способ познакомиться с городом – это попытаться узнать, как здесь работают, как здесь любят и как здесь умирают. В нашем городке – возможно, таково действие климата – все это слишком тесно переплетено и делается все с тем же лихорадочно-отсутствующим видом. Это значит, что здесь скучают и стараются обзавестись привычками. Наши обыватели работают много, но лишь ради того, чтобы разбогатеть. Все их интересы вращаются главным образом вокруг коммерции, и прежде всего они заняты, по их собственному выражению, тем, что «делают дела». Понятно, они не отказывают себе также и в незатейливых радостях – любят женщин, кино и морские купания. Но, как люди рассудительные, все эти удовольствия они приберегают на субботний вечер и на воскресенье, а остальные шесть дней недели стараются заработать побольше денег. Вечером, покинув свои конторы, они в точно установленный час собираются в кафе, прогуливаются все по тому же бульвару или восседают на своих балконах. В молодости их желания неистовы и скоротечны, в более зрелом возрасте пороки не выходят за рамки общества игроков в шары, банкетов в складчину и клубов, где ведется крупная азартная игра.

Мне, разумеется, возразят, что все это присуще не только одному нашему городу и что таковы в конце концов все наши современники. Разумеется, в наши дни уже никого не удивляет, что люди работают с утра до ночи, а затем сообразно личным своим вкусам убивают остающееся им для жизни время на карты, сидение в кафе и на болтовню. Но есть ведь такие города и страны, где люди хотя бы временами подозревают о существовании чего-то иного. Вообще-то говоря, от этого их жизнь не меняется. Но подозрение все-таки мелькнуло, и то слава Богу. А вот Оран, напротив, город, по-видимому никогда и ничего не подозревающий, то есть вполне современный город. Поэтому нет надобности уточнять, как у нас любят. Мужчины и женщины или слишком быстро взаимно пожирают друг друга в том, что зовется актом любви, или же у них постепенно образуется привычка быть вместе. Между двумя этими крайностями чаще всего середины нет. И это тоже не слишком оригинально. В Оране, как и повсюду, за неимением времени и способности мыслить люди хоть и любят, но сами не знают об этом.

Зато более оригинально другое – смерть здесь связана с известными трудностями. Впрочем, трудность – это не то слово, правильнее было бы сказать некомфортабельность. Болеть всегда неприятно, но существуют города и страны, которые поддерживают вас во время недуга и где в известном смысле можно позволить себе роскошь поболеть. Больной нуждается в ласке, ему хочется на что-то опереться, это вполне естественно. Но в Оране все требует крепкого здоровья: и капризы климата, и размах деловой жизни, серость окружающего, короткие сумерки и стиль развлечений. Больной там по-настоящему одинок… Каково же тому, кто лежит на смертном одре, в глухом капкане, за сотнями потрескивающих от зноя стен, меж тем как в эту минуту целый город по телефону или за столиками кафе говорит о коммерческих сделках, коносаментах и учете векселей. И вы поймете тогда, до чего же некомфортабельна может стать смерть, даже вполне современная, когда она приходит туда, где всегда сушь.

Будем надеяться, что эти беглые указания дадут достаточно четкое представление о нашем городе. Впрочем, не следует ничего преувеличивать. Надо бы вот что особенно подчеркнуть – банальнейший облик города и банальный ход тамошней жизни. Но стоит только обзавестись привычками, и дни потекут гладко. Раз наш город благоприятствует именно приобретению привычек, следовательно, мы вправе сказать, что все к лучшему.

Альбер Камю "Чума"

Для Гориславы

— Насчет птиц, — продолжала Нори. — Мы ведь не продаем их, ну, по крайней мере, с тех пор, как я здесь работаю, ни одной не продали. Люди приходят, осматриваются, но никто никогда не спрашивает, что сколько стоит, и ничего не покупает. Наверное, вся торговля идет в будние дни, нотогда зачем же вы меня нанимаете?
Дядюшка Доббин заглянул в трубку, убеждаясь, что табак примят как следует.
— Затем, что ты любишь птиц, — ответил он и чиркнул спичкой.

Клубы дыма поползли к потолку. Крупный зеленый попугай громко выразил свое возмущение с насеста у них над головами и повернулся к ним спиной.
— Но ведь вы их не продаете, правда? — Любопытство давно уже одолело ее, она порылась в его бумагах и не обнаружила ничего, кроме счетов за клетки и корма, никаких следов торговли птицами. Во всяком случае, записей об этом не было.
— Не могу.
— Почему?
— Они же не мои.
— Нори вздохнула:
— А чьи же?
— Спроси лучше, какие они.
— Ладно, — ответила Нори, награждая его странным взглядом. — Предположим, я клюнула на эту удочку. И какие же?
— Волшебные.

С минуту Нори пристально смотрела на него, но он отвечал ей спокойным, без тени насмешки, взглядом. Все так же серьезно он выпустил еще несколько дымных колечек, вынул трубку изо рта. Заботливо пристроил ее на стопе так, чтобы она не перевернулась, и облокотился о стол.
— У каждого человека есть своя магия, — продолжал он. — Но большинство из нас либо не нуждаются в ней, либо не верят в нее, либо верили когда-то, да позабыли. Тогда я беру их магию и превращаю в птиц, и они живут у меня, пока хозяева о ней не вспомнят или она не понадобится кому-то другому.
— Магия.
— Именно.
— А не птица.
Дядюшка Доббин кивнул.
— Но это же безумие, — возмутилась Нори.
— Разве?

С трудом, как человек, который отсидел ногу, дядюшка Доббин поднялся со стула и встал напротив нее, протянув к ее груди руки. Нори шарахнулась было от него, решив, что он окончательно спятил и собирается лапать ее среди бела дня, но в нескольких сантиметрах от ее груди руки замерли. Внезапно она почувствовала резкую боль, как колотье в боку, когда бежишь слишком долго или быстро, только в грудной клетке. Прямо в легких. Расширившимися от ужаса глазами она наблюдала, как ее грудная клетка разошлась и оттуда показался сначала острый клюв, голова, крылья, а потом и все тело большого разноцветного попугая.

Сначала он был прозрачным, как голограммы, которые она видела в «Доме с привидениями» в Диснейленде, но, выйдя наружу, стал плотным и непроницаемым для взгляда. Едва он высвободился, как боль утихла, оставив лишь неприятное ощущение пустоты. Дядюшка Доббин взял птицу, привычным движением руки пригладил ей перья, успокаивая, и снова отпустил. Нори ошарашенно следила за тем, как попутай перелетел на другой конец магазина, уселся в витрине и принялся чистить перышки. Чувство потери нарастало.

— Вот это.... Оно было внутри меня... а я...
Дядюшка Доббин уже вернулся к столу, сел и взял свою трубку.
— Волшебство, — сказал он, прежде чем раскурить ее вновь.
— Мое... мое волшебство?
Дядюшка Доббин кивнул:
— Было твоим. Ты ведь не верила.
— Но я даже не знала! — взвыла Нори.
— Теперь тебе придется заработать право снова обладать им, — объяснил дядюшка Доббин. — Вон те клетки, сбоку, не мешало бы почистить.

Чарльз де Линт "Городские легенды"

запись создана: 28.02.2016 в 19:11

@темы: мне правда интересно, читать

---

Послушайте, какой крутяк! Хоть с середины выступления и не удержались и добавили-таки подложку из попсового унц-унц. Но первая половина - вообще крутяк! И техника - аааа!



За наводку спасибо  Ауренга

Что интересно, Драконенок на эту композицию бурно среагировал. По нему, в принципе, уже заметно, что музыку он слышит и даже какое-то время слушает, но если выбирать между, скажем, послушать музыку или скорчить мне какую-нибудь смешную рожицу - так рожицу всегда интереснее. А эту композицию он прям слушал. Тревожась и выражая лицом на изменения ритма, дрыгая ногами, когда ритм набирал обороты. Под конец от таких сложных эмоций чуть не расплакался - устал.

А я прям вдохновилась. У меня ж на антресолях и варган есть, и данмоев аж два, среднего тона и басовый. Щас сын проснется - продолжим музыкальные эксперименты над беззащитными рептилоидами-полукровками. Мои пять простых приемов не так впечатляют и выть я не умею но для неокрепшей психики оно, может, и к лучшему.

@темы: рекомендую, медиа, быт

---

Продолжаю книжный флешмоб имени Томки Инь "Украсим жизнь литературой"

Начало здесь.

В комментариях все еще можно присоединяться.

Книжный отрывок для Винсента

– Заходи, – Альдо Ракан приветливо улыбнулся, и Дик невольно улыбнулся в ответ, – как дела?
– Хорошо, – выпалил герцог Окделл, потому что все действительно было хорошо, даже погода. Утреннее солнце заливало королевский кабинет золотом, играя на старинном оружии и начищенных до блеска подсвечниках. Дворец словно бы радовался возвращению законного хозяина.
– Я тоже думаю, что неплохо, – кивнул сюзерен, – а будет еще лучше. Да ты садись, нечего над душой стоять. Ты мне вот что скажи – ты по-прежнему живешь у Рокслеев?
– Да, – Дик с готовностью уселся на вызолоченный стул. – Они наши соседи и вассалы... То есть были нашими вассалами.
– И будут, – твердо сказал Альдо. – Ричард, пока это тайна для всех или почти для всех, но не для тебя. Я верну старые порядки. Не кабитэлские – гальтарские. Золотые земли вновь станут единой империей. Не будет никаких гайиф, гаунау, фельпов, только Золотая Талигойя от моря до моря. Ну, Повелитель Скал, что скажешь?
Дик был бы и рад что-то сказать, но слова куда-то делись, остались лишь восторг и неистовое желание немедленно броситься в бой. Альдо слов на ветер не бросает. Он обещал привести их до конца года в Олларию – и привел! Теперь последний из Раканов обещает возродить Золотую империю – и сделает это, а Ричард Окделл встанет с ним рядом. Сюзерен усмехнулся.
– Вижу, согласен, ну и слава истинным богам! Глава Великого Дома должен жить в собственном дворце, а не в гостях у вассала, пусть и верного. Кто захватил дом Окделлов?
Дом Окделлов не захватывал никто. Когда расширяли Триумфальную улицу, корона выкупила и снесла мешавшие здания, среди которых был и особняк с вепрями на фронтоне. Это было при деде Ричарда герцоге Эдварде, закладывать новый дворец Повелитель Скал не стал, предпочтя увезти деньги в Надор. Отец пустил золото Алисы на нужды восстания, но его все равно не хватило.
– Ты не знаешь, что за тварь прибрала к рукам твой дом? – сюзерен казался удивленным. – Или кого-то покрываешь?
– Ваше Величество...
– Я, конечно, твой король, – сюзерен откинулся в кресле и закинул ногу на ногу, – но прежде всего я – твой друг. Пока мы вдвоем, зови меня Альдо, а то я, чего доброго, позабуду собственное имя. Так кто вас ограбил?
– Дед сам продал особняк, – объяснил Ричард, – и его снесли. Когда строили дорогу.
– Понятно, – протянул Альдо, – и теперь у потомка Алана Святого в столице нет собственного угла. Впрочем... Ты почти год жил во дворце Алвы, как он тебе? Нравится?
– Да, – начал Ричард, но договорить не успел.
– Он твой. Со всеми потрохами. – Сюзерен взял перо и что-то быстро набросал на плотном листе. – Вот тебе дарственная, только мой тебе совет – выгони слуг. От кэналлийцев можно ожидать любой подлости.
Альдо Ракан в очередной раз был прав, слуги Ворона – враги. Особенно Хуан со своими головорезами, хотя бывший работорговец наверняка удрал, бросив и дом, и господина. Наживающиеся на чужих страданиях всегда были и будут трусами, бьющими в спину.
– Что молчишь? – поднял бровь Альдо. – Язык проглотил?
– Благодарю, Ваше Вели... Извини, Альдо. Спасибо тебе.

Вера Камша "Зимний излом"

Для Адаманты

Если не преодолеть страх, значит, зря он четыре седмицы топал пешком,
узнавая и не узнавая суровый и светлый мир, названный его предками
Беловодьем. Сейчас он сделает шаг. Сейчас. Только еще немного отдышится.

В доме раскрылась дверь. Острые глаза Волкодава различили девичий
силуэт, мелькнувший на фоне освещенного прямоугольника. Притворив дверь,
девушка пошла по тропинке к берегу река - туда, где, несмотря, на поздний
час, вился дым над крышей кузницы и раздавался мерный стук молотка. Волкодав
знал: девка несла ужин кузнецу, припозднившемуся с работой.

Точно так же, как его мать когда-то носила ужин отцу...

К кому спешила девчонка? К родителю, брату, жениху?..

Волкодав спустился с холма и, ничего не подгадывая нарочно, поравнялся
с девушкой на середине тропы. Перед ним была настоящая веннская красавица,
статная, русоволосая, с непугливым взором ясных серых глаз. Ей никогда не
приходилось бояться людей, а против опасного зверя свисал с кушака добрый
охотничий нож. Гроздья серебряных колец позванивали у висков, и налобный
девичий венчик уже сменила широкая предсвадебная плачея, сплошь расшитая
бисером.

Бьющий в глаза свет мешал Волкодаву как следует рассмотреть узор на
повязке, а цветные клетки поневы казались то черными, то красными, то
зелеными. То есть на самом-то деле он распознал их безошибочно и мгновенно,
но предпочитал тешиться обманом, уговаривал себя, дескать, мало ли что
примерещится, вот подойду поближе и уж тогда рассмотрю...
девушка окликнула его первой, как подобает хозяйке, заприметившей
нежданного гостя.

"Здравствуй, добрый молодец!" - сказала она ласково. и Волкодав понял,
что жить стало незачем. Венн, встретивший другого венна, с первого взгляда
знал о нем все. Чей родом и какого колена, которое по счету дитя у
родителей, с кем свадьбу играл, есть ли свои ребятишки... и еще много- много
всякого разного, необходимого для должного приветствия и разговора, "добрым
молодцом" назвал бы незнакомого соотчича только слепой, девушка слепой не
была.

Она просто никогда раньше не видела знаков, принесенных им на одежде.

Старые бабки в женской избе не показывали их малышам, объясняя: бывают, мол,
еще и такие. Беловодские венны слыхом не слыхивали про Серых Псов.

Яркое закатное солнце заставляло Волкодава жмурить слезившиеся глаза.

Он поклонился девушке и сказал:
"И ты здравствуй, Волчица".

Мария Семенова "Право на поединок"

Для Аонэ
Временами жена казалась ему старшей сестрой. Впрочем, ему-то было прекрасно известно, какая горячая, обжигающая, словно горящее масло, кровь течёт в жилах Томо. Внешняя холодная невозмутимость только скрывала это. О, он знал её сдержанный жар, столь похожий на раскалённое солнце их родного Центрального Кюсю. Однажды ночью, когда Сиракава ещё служил в Ямагате, к ним на ложе пробралась под москитную сетку змея. Проснувшись от внутреннего толчка, Сиракава ощутил прикосновение к голой коже чего-то влажного и холодного. В недоумении он провёл по груди рукой — и липкая струйка вдруг потекла через пальцы.

Сиракава вскочил с диким криком. Томо тоже проснулась и резко села. Поднеся к постели стоявшую в изголовье лампу, она увидела на плече у мужа тонкий чёрный шнурок, отливавший жирным, маслянистым блеском.

— Змея! — успел выдохнуть Сиракава, — и в то же мгновенье рука Томо непроизвольно метнулась вперёд. Она перевалилась через Сиракаву, спотыкаясь, выбежала на веранду и вышвырнула скользкую гадину в тёмный сад. Её била крупная дрожь, однако от обнажённой груди, белевшей в распахнутом вороте кимоно, от обнажённой руки исходила поистине животная мощь, которую Томо обычно скрывала от окружающих.

— Зачем ты выбросила её? — недовольно пробурчал Сиракава, лишённый мужской прерогативы проявить силу. — Нужно было убить эту тварь!

Жар, исходивший от Томо, буквально ошеломил его, раздавил своей силой, — и с той ночи всё было кончено между ними. Сиракава просто не мог заставить себя смотреть на жену как на объект сексуального вожделения. Сила Томо превосходила его и потому рождала чувство неловкости и смущения.

Фумико Энти "Цитадель"

Для Шлеза
Они обнялись. От барона вкусно пахло пыльной дорогой, конским потом и смешанным букетом разных вин.

— Я вижу, вы тоже совершенно трезвы, мой друг, — с огорчением сказал он. — Впрочем, вы всегда трезвы. Счастливец!
— Садитесь, мой друг, — сказал Румата. — Уно! Подай нам эсторского, да побольше!

Барон поднял огромную ладонь.

— Ни капли!
— Ни капли эсторского? Уно, не надо эсторского, принеси ируканского!
— Не надо вообще вин! — с горечью сказал барон. — Я не пью.

Румата сел.

— Что случилось? — встревоженно спросил он. — Вы нездоровы?
— Я здоров как бык. Но эти проклятые семейные сцены… Короче говоря, я поссорился с баронессой — и вот я здесь.
— Поссорились с баронессой?! Вы?! Полно, барон, что за странные шутки!
— Представьте себе. Я сам как в тумане. Сто двадцать миль проскакал как в тумане!
— Мой друг, — сказал Румата. — Мы сейчас же садимся на коней и скачем в Бау.
— Но моя лошадь еще не отдохнула! — возразил барон. — И потом, я хочу наказать ее!
— Кого?
— Баронессу, черт подери! Мужчина я или нет в конце концов?! Она, видите ли, недовольна Пампой пьяным, так пусть посмотрит, каков он трезвый! Я лучше сгнию здесь от воды, чем вернусь в замок…

Уно угрюмо сказал:

— Скажите ему, чтобы ухи не крутил…
— Па-шел, волчонок! — добродушно пророкотал барон. — Да принеси пива! Я вспотел, и мне нужно возместить потерю жидкости.

Барон возмещал потерю жидкости в течение получаса и слегка осоловел. В промежутках между глотками он поведал Румате свои неприятности. Он несколько раз проклял «этих пропойц соседей, которые повадились в замок. Приезжают с утра якобы на охоту, а потом охнуть не успеешь — уже все пьяны и рубят мебель. Они разбредаются по всему замку, везде пачкают, обижают прислугу, калечат собак и подают отвратительный пример юному баронету. Потом они разъезжаются по домам, а ты, пьяный до неподвижности, остаешься один на один с баронессой…»

В конце своего повествования барон совершенно расстроился и даже потребовал было эсторского, но спохватился и сказал:

— Румата, друг мой, пойдемте отсюда. У вас слишком богатые погреба!.. Уедемте!
— Но куда?
— Не все ли равно — куда! Ну, хотя бы в «Серую Радость»…
— Гм… — сказал Румата. — А что мы будем делать в «Серой Радости»?

Некоторое время барон молчал, ожесточенно дергая себя за ус.

— Ну как что? — сказал он наконец. — Странно даже… Просто посидим, поговорим…
— В «Серой Радости»? — спросил Румата с сомнением.
— Да. Я понимаю вас, — сказал барон. — Это ужасно… Но все-таки уйдем. Здесь мне все время хочется потребовать эсторского!..

Стругацкие "Трудно быть богом"

Для Вити Шилова
- Мамонты - это драконы? - снова промурлыкала Глайя.

- Прости? - Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.

- Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.

- Читала эпос, - поправил я. - Ты существо женского пола! Выражайся правильно!

- Не срывайся, - сказала Глайя. - Все будет хорошо.

Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только "солнце" и "добрый день". Себя называла в третьем лице - "пушистый". Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть - мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире.

- Мне удобно говорить о себе в мужском роде, - промурлыкала Глайя. - Ведь человек мужского рода. И разум - мужского. И значит, все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.

Леонид Каганов "Эпос хищника"

запись создана: 22.02.2016 в 21:50

@темы: мне правда интересно, читать

---

Фердиад 08.08.2013 - 19.02.2016

Ушел сегодня ночью.
Прости, Фердиад.
Прости.

---

Флешмоб имени Томки Инь "Украсим жизнь литературой"!

В моем предыдущем книжном посте отметились всего двое, но вы, если дозрели, можете заявить о своем желании в комментарии к этой записи.

Смысл флешмоба в том, что желающие получат от меня кусок текста, который, как мне кажется, им подходит. Например, ассоциируется у меня с ними, или, как мне кажется, им понравится, или просто пришел на ум, когда я задумалась об этой персоне. Это могут быть как стихи, так и проза.
Вот.

Для Ойди:

Той зимой Пит взял за правило подходить к своей двери, обнюхивать ее — и поворачивать обратно. Его, видите ли, не устраивало противное белое вещество, покрывавшее землю и все вокруг. Он начинал приставать ко мне, чтобы я открыл ему человечью дверь, ибо был твердо убежден: хоть одна из дверей да должна открываться в лето. Поэтому всякий раз мне приходилось обходить вместе с ним все одиннадцать дверей и приоткрывать их по очереди, дабы он убедился, что за каждой из них та же зима. И с каждым новым разочарованием росло его недовольство мною.

И все-таки он оставался дома до тех пор, пока гидравлика естества не понуждала его выходить наружу. Когда он возвращался, льдинки на лапах стучали по полу, словно башмаки на деревянной подошве. Он свирепо посматривал на меня и отказывался мурлыкать, пока не слизывал льдинки, после чего милостиво прощал меня — до следующего раза. Но он никогда не прекращал искать Дверь в Лето.

Роберт Хайнлайн "Дверь в лето"

Для Миссис Хадсон:

«Не могу сказать, что она была особенно хороша собой. Когда мне доводилось увидеть ее после долгой разлуки, я поражался, как могло это маленькое сухое существо со злыми глазами сделаться для меня всем — любовью, жизнью, смертью, спасением души. Но стоило ей поймать мой взгляд, и все менялось. Сначала в ее зеленых глазах появлялось как бы испуганное сомнение в том, что она любима. То, что любить ее не за что, было в эту минуту очевидно, и каждый раз я испытывал волну жалости, переходящей в нежность. А она впитывала эти чувства, как губка вино, и сразу же расцветала мучительной, сводящей с ума красотой. Короткий обмен взглядами менял все. За минуту до него я не понимал, каким образом могла эта некрасивая, в сущности, женщина увлечь меня, а после — не мог взять в толк, как можно было хоть на минуту усомниться в волшебной силе ее черт. И чем дольше я глядел в ее глаза, тем сильнее делалось это чувство, доводя меня до исступления, до физической боли — словно она просовывала кинжал в щель стены, за которой я хотел спрятаться, и несколькими движениями лезвия расшатывала кладку до такой степени, что стена рушилась, и я вновь стоял перед ней нагой и беззащитный, как ребенок. Я изучил эту метаморфозу в совершенстве, но так и не научился понимать природу огня, спалившего дотла всю мою душу».

Виктор Пелевин "Священная книга оборотня"

@темы: мне правда интересно, читать

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра